Эти деньги — отличный финансовый стимул для тех, кто создаёт охотничьи хозяйства и следит за порядком в них, и, соответственно, дополнительный шанс выжить для редких видов. В пример учёный приводит белого носорога: столетие назад их осталось около 50, а сегодня — больше 11 тысяч. А всё потому, что владельцам ранчо стало выгодно восстановить численность разновидности, популярной у охотников. Также исследователь узнал, что "охотничьи операции" в странах Африки проводятся на площади примерно 1,4 миллиона квадратных километров, что на 22% больше земли, защищённой национальными парками.
"Чтобы оправдать длительное существование защищённых областей в контексте увеличивающегося спроса на землю, дикая природа должна заплатить за себя и внести свой вклад в экономику, а охота обеспечивает важное средство для достижения этой цели", — считает Линдси. Он подчёркивает, что речь идёт о жёстко контролируемой охоте. Биолог убеждён, что охотники типично убивают только 2-5% самцов, что практически никак не отражается на благополучии всей популяции.
Разумеется, у плана Линдси есть немало противников среди защитников животных. "Идея относительно охоты как метода сохранения — чрезвычайно хитрая и спорная проблема, — указывает Марк Бикофф (Marc Bekoff), эколог из университета Колорадо в Боулдере (University of Colorado at Boulder). – Нельзя сказать, будто всё запущено настолько, что убийство стало лучшим способом спасения. Должна быть более гуманная альтернатива".
